Valhalla 2021- part2.

Здесь я позволю себе сказать, что по итогам забега со мной все хорошо. Я живая, целая и здоровая, даже не простыла, а колено прошло через пару дней. Тем не менее, повторять мой опыт никому в здравом уме не советую, если у вас есть сомнения, что вред вашему здоровью превысит радость финиша, не рискуйте. 

 

Еще немного дороги, поворот в поле, где на встречу мне идут два бегуна, один в спас- одеяле. Я спрашиваю, что случилось, они отвечают “спина, сход, возвращаемся на пп”, помощь моя не требуется.

Сошедшие ребята поняли, что по снегу не смогут дойти до следующего пп, лучше вернуться. На этой мягкой перине совсем нет стабилизации. А у меня оказалось, что на мягком тоже могу двигаться вперед. Если бежать семенящим шагом, не поднимая бедра высоко, не делая сильных сгибательно-разгибательных действий, то можно себе потихонечку трусить, и я рыхлю снег стопами.

Наконец, входим в лес, что записан был у меня, как просека. В лесу даже легче. Там тепло, нет ветра, не бьет в лицо метель. И снег лежит почти весь на ветках, потому на земле его мало, сугробы ниже, утаптываются быстрее, бежать проще. Где влажно - совсем хорошо, снег спрессовался в плотную дорожку. Довольно неплохо зашла эта просека. На ней начались долгожданные разговоры самой с собой, первые слуховые галлюцинации, когда кажется, что за тобой кто-то бежит. Я слышу, что человек рядом, как он шагает и дышит, и мне нужно пропустить его, я поворачиваюсь, делаю шаг в снег, а сзади никого нет. А ведь накануне мне Женя Любимов рассказывал про такие глюки, и вот я сама их наблюдаю. Возможно, это какое-то шуршание одежды, треск веток, отражение звуков собственных шагов в лесу. Но ощущение, что за мной кто-то бежит было часто. Кроме этого я постоянно слышала голоса. Я слышала, как переговариваются девушки, но не понимала, о чем. Я слышала, как меня просят отойти. Как кто-то кричит мне, а я не слышу, что именно. И это ощущение непонятных голосов в конечном итоге… сильно позже я решу, что это голоса в моей голове, внутренние демоны, те самые демоны, с которыми я борюсь здесь. Я пришла на эту дистанцию, на эту трассу именно для того, чтобы встретиться с ними лицом к лицу и бороться. Для того, чтобы избавиться от странных мыслей, голосов, сомнений, страхов. Я думаю, все эти постоянные слуховые галлюцинации ( а это почти всегда было в лесу, на открытом пространстве не было) - это и есть разговор с собой. А ведь я даже какое-то время шла и бежала по лесу в полной темноте, выключив фонарик… Я решила проверить, вдруг этот кто-то, кто гонится за мной, бежит без фонарика, ведь по дороге кто-то бежал без света. И это действительно очень интересно. Одно из ощущений, за которыми я приехала. То, что я хотела прочувствовать. Такого больше нигде не бывает. Я не могу себе представить, что я собралась бы, взяв рюкзак, а то и без, пойти ночью в лес, побегать просто так, это кажется странноватым в обычной жизни. Но здесь у меня есть официальная причина побыть наедине с собой в диком лесу, в темноте, разобраться, поговорить с собой, прочувствовать момент, эмоции и все остальное.

Я пела песни.

Перед стартом, помня о Спартатлоне, я сказала себе, что если на дистанции запою: просто какая-то мелодия, звуки, что я издаю, песни — ничего не глушить! Если я что-то говорю, если пою, если что угодно делаю, - все это должно происходить, значит, так нужно.

На Спартатлоне я запретила себе петь, потому что было слишком рано, потому что песни для тех, кто устал или уже подходит к финишу, музыка — для победителей, а было всего чуть больше марафона. Муза обиделась и ушла, и настроение вместе с ней. После запрета, даже когда стало тяжело, музыка не вернулась, а когда голова совсем устала, я не смогла себе помочь: крышку шкатулки заклинило, сорвало пружину, не выдавить ни звука, кроме сожалений!

На Вальгалле я чередовала бег и шаг по лесу и постоянно что-то мурлыкала себе под нос. До смешного. Я могу петь абсолютную дичь. Например, в этот раз чаще всего в лесу в голове всплывала мелодия из мультфильма «Маша и Медведь». «Это что, зайка? Че, правда?» - реакция на заячьи следы. С одной стороны глупо, с другой — вот такое было у меня состояние души, и идиотские мелодии, кусок песни на репите, так называемый, «ушной червь», превращали гонку в нормальную.! На каком-то километре я поймала себя на мысли, что пою песню «конь мой вороной, да обрез стальнооой». Мозг включается и спрашивает, что меня сподвигло на эту песню? Неужели нет других песен? Я допела ее до конца и поняла только тогда: «На одной ноге я пришел с войны...» - это потому, что я бегу на одной ноге, вторая — то болит.

Вспомнить все мелодии, конечно, нереально. «Я делаю шаг», «Прошлогодний снег еще лежит» и “восемь километров по дороге”. Иногда это была заставка из «Том и Джерри», иногда титульная «Are You Gonna Go My Way», иногда что-то свое про пустоту и иней на ресницах.

Но когда я бежала и пела, я говорила себе, что музыка меня лечит, восстанавливает, и заглушает боль. Такое обезболивающее мне подходит, когда красная таблетка не помогает. Я могу идти и разговаривать сама с собой, с лесом, с Богом. Более того, именно на этой дистанции я разговариваю со всем, чем только можно разговаривать. Просто издавала какие-то звуки, пыхтела, как лошадь фрррр, иногда пританцовывала даже. В общем, жила по внутренним ощущениям, а они бывают разные, но всегда на пользу.

И, наверное, это даже может быть рекомендацией: найти какое-то своё действие, что помогает двигаться.
«Просто я отморозил ноздри, я отморозил ноздри и насморк у меня»

Какого-то особенного страха, что я одна в огромном лесу, не было. Я видела, что нашу тропу часто пересекали лосиные следы, судя по глубине — свежие. Ну выйдет лось, что он мне сделает, а я могу засвистеть. Были галлюцинации, обман зрения из-за фонарика. Одна из причин, по которой я выключила фонарь — хотела посмотреть на лес без теней. Как он выглядит? Из-за снега в лесу светло, можно бежать и без фонарика, какое-то время я так и двигалась. Но в один момент да, немного было страшновато, когда очень громко хрустнула ветка, наверное, под тяжестью снега. И от внезапного "хрусь — бам" в полной тишине, я, конечно, подскочила и начала болтать от стрессовой ситуации. Через какое-то время меня догнал парень, а я тут беседую сама с собой, со стороны, наверное, странно. Но у всех свои недостатки и изюминки.

И почему-то, когда меня кто-то догонял, или догоняла я, у меня было желание ( и возможность) что-нибудь сказать, спросить, заговорить, высказать мысли вслух. Я и без них сама с собой разговаривала: Снег, что ж ты какой не липкий, кто ж тут ям понаделал, вот дурацкое бревно, и что мне с тобой делать, перелезать или ползти под ним?

Так под одним бревном я вообще застряла, подлезая, поняла, что болит нога, что-то как будто заклинило, и я не сразу смогла вылезти.

По ощущениям… вспомнила, когда провалилась рукой в грязный сугроб на обочине, чувствовала только, что рука грязная, а снежного холода не было, просто мне не нравилось, что на руке грязь! И вообще холод от снега не ощущался, сырость тоже. Ты бежишь, и как будто все хорошо, ничего не напрягает особо.

Бежим по лесу, бежим, сзади пара парней, один ушел вперед. Тропа идет по глубокой колее типа противопожарной. И тут вдруг раз, одна цепочка следов уходит влево, другая прямо. И я вроде вижу где-то за деревьями фонари, словно там поляна, где 12 месяцев собрались на вечерний разговор. До этого казалось, что бегуна видела вдалеке за деревьями. И сомневаюсь, что же там, куда бежать. А вдруг опять ерунда какая с треком, на часах я снова его не вижу, куда-то исчез. Прямо впереди не видно отражений разметки. Блин.

( не видно трек из-за сенсорного экрана у Коросов. Обычно можно пальцами карту увеличить или уменьшить. Когда на них попадает вода или снег в моем случае, часы начинают думать, что я делаю с экраном какие-то манипуляции, и происходит сдвиг карты, изменение масштаба и тд. Леша Попов сказал, что его часы однажды из-за это просто сели, потому что постоянно светились из-за влаги. Так что сенсорный экран на время забега лучше отключать. )

Впереди виднелась лосиная кормушка, на ней одна отражающая наклейка,  дальше- неизвестность. Покрутив на часах колесико, я не смогла настроить карту, только в масштабе 10-20км, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что направление примерно верное, и стоит просто двигаться вперед. В итоге увидели, что к нашей колее слева начинала примыкать лесная широкая дорога, и бегуны постепенно переходили на нее, а трек сливался с дорогой метров через 300. Может, разметку сдуло ветром.

На дороге какое-то время общалась с двумя бегунами, которые меня знают. Я даже подумала, что это нижегородцы, потому что кто-то из их друзей бежал со мной марафон 800 за 5 часов.

Наверное, нужно покаяться, что на забегах я часто не узнаю и не запоминаю людей. Я могу бежать и болтать, но потом остаются только общие черты, и я сильно сомневаюсь, на каком участке кого видела и о чем именно мы с ним говорили. Мозг мой сосредоточен на дороге, а люди для него вторичны, видимо. Помню, что Дима Романюк обошел меня в каком-то поле, о чем-то начал со мной говорить, но я его прогнала догонять лидеров, где-то перед первым пп, может. Потом был Женя Однорог, его я по голосу узнала. Дело еще в том, что пейзажи одинаковые поле-поле-поле, лес-лес-лес, дорога-дорога. Никаких перемен) Кроме того, что находится под ногами. В принципе, когда бежишь ночью, должно быть по барабану, что вокруг. Есть вообще что-то или нет совсем ничего, ты все равно ничего не видишь. Правда, я поднимала голову, включала фонарик посильнее, смотрела наверх, по сторонам, на ночные деревья в снегу, мне хотелось видеть, запоминать, понимать, проникнуться. Для меня это было важно, я понимаю, что мы бежим ночью в темноте, и забег не видовой, тем не менее, пытаюсь извлечь из этого максимум ощущений.

Многие бегуны видели, что я прихрамываю, спрашивали про колено, предлагали помощь, обезбол. Радовало, что люди такие отзывчивые и заботливые. В одном месте, еще вначале бежали, у девушки свело ногу, она прилегла в сугроб, и первый же мужчина, что за ней бежал, тормознул паровоз и спросил, что случилось, нужно ли чем-то помочь.

Когда кто-то из паровоза выходил в сторону, мы спрашивали, все ли в порядке. Это очень круто и ценно, это тоже часть атмосферы ультразабегов, на коротких дистанциях такое редкость.
На следующий день мне, правда, рассказывали, что в какой-то из речек девушки провалились по пояс, и масса бегунов мчала мимо, это мне странно, сама я ситуацию не видела, и надеюсь, что пробегающие мимо люди — случайные, и не приживутся в нашей «тусовке», если ты не готов помочь человеку, тем более девушке в воде зимой, то что ты за человек-то вообще.
Вот, кстати, провалиться в реку было страшно. Потому что не было людей ни впереди, ни сзади, и я боялась, что меня из нее никто не вытащит, а у самой вылезти может не хватить сил, но это уже я убежала вперед ...


Потихоньку выбежали к  ПП на 84км. Добегая последний кусочек, я снова говорила с собой. О том, что на пп останавливаться нельзя. Делай, что хочешь: беги на месте, приседай, танцуй, поднимай ногу… Так что пока стояли ели, я все время била копытом — делала движения левой ногой, помня, что останавливаться мне никак нельзя, чтобы никакой резкой боли не было. Ребята предложили мне выбросить мусор, но я объяснила, что мусора у меня нет, ем я только на ПП. Достала мармеладку, она была такая холодная и жесткая, кошмар, пришлось делить ее на части, долго-долго жевать и запивать двумя стаканами чая. Вообще два стакана чая — лучше, чем один. Доела и оставила там на столе свой твикс с соленой карамелью, зная, что все равно не съем: если мармелад был таким твердым, то что говорить о шоколаде!

Подошел еще один бегун, спросил про мое колено, заклеила ли тейпом. я сказала, что да, болит, показала, как его разрабатываю. Снова предложили обезбол, снова отказалась. Все, кстати, предлагали разные обезболивающие таблетки: пенталгин, кетарол, кетанов, кетанол, спазмалгон, и тд, все и не упомнить, и это подчеркивает теорию, что каждому помогает что-то свое. Что помогает мне - я не знаю, возможно, что ничего, зато мне помогает пение.

Побежала дальше, приговаривая «Беги, Джурка, пока боль не вылетит у тебя из головы», вспоминая, что думала, что тут уже сойду) Нога держалась, резкой боли не появилось, значит, «танцы» помогли. Знаю, что до 90км тут должна быть дорога. Она, конечно, тоже заметена снегом, но двигаться и бежать можно. А дальше меня будет ждать самый длинный и суровый участок. Но в гидраторе есть, что пить, в карманах полно гелей, в голове — желания дойти до следующего пункта заброски, а это около 27км автономки. У меня все еще большой запас по лимиту. Должна успеть.

Лесами бежать было все-таки хорошо. Спокойно.

Сначала неплохая дорога, почти не было машин, мы бежали по ней.
Наверное, именно на этом участке фонарик вдруг высветит из темноты огромные высокие старые стены монастыря, напоминающие Макарьевский. Грозди куполов, церкви и колокольни, и при этом завораживающая тишина, только сказочный снег продолжает посыпать голову. Я потом загуглю, это Николо-Сольбинский женский монастырь. Огромный монастырь. Вот и ответ, куда ведет дорога. Такое ощущение, что она ведет к Богу. Хотя населенный пункт Ботогово прочитала, как «Бога — того!». А что «того»? Может встречу еще?

Я посчитала, что через час надо будет съесть гель, а в гидраторе еще есть «изотоник», да и снега полно, я его периодически хватаю с ветки и отправляю в рот похрустеть, есть в этом что-то отрезвляющее. Пока ехала в Переславль, в машине у меня была бутылка замерзшей воды. Вода понемногу оттаивала, я ее отпивала, и эта ледяная встряска не давала мне даже думать о сне, так я добралась без единой капли кофеина, который не пью за 2-3 недели перед стартом.

Гель high5  съела между пунктами, крышечку даже принесла домой. У меня были Sis, GU и High5. Сисы мне сегодня совсем не понравились. Раньше я их любила, ела без воды, а теперь не могу — вкус выводит из себя, подсластители, ароматизаторы вызывают тошноту. Мне кажется, мозг их проассоциировал с проблемами с ЖКТ, потому я на них даже смотреть теперь не могу! Так что глотаю скорее, заливаю чем-нибудь сверху. High 5, говорят все, слишком легкие и водянистые, не насыщают, но мне они нравятся: их неоспоримое преимущество — натуральный, не такой химозный вкус. В идеальном мире гели были бы совсем без вкуса, такие есть, я знаю, надо только поискать и заранее озаботиться. Либо делать самой. Мой «изотоник» в какой-то степени и есть сильно разбавленные гели. Последний раз купила Витарго, но в нем тоже добавлен подсластитель, который просто уничтожил все преимущества. Зачем спортпит обязательно должен быть сладким? Неужели людям нравятся эти усиленные химические вкусы? Ааа, сделайте больше натурального!

Лидеры протаптывали нам тропу, это хорошо — не быть лидером. Да, все еще оставался снег, но чуть придавленный, местами спрессованный. За счет того, что у меня болело колено, после середины дистанции я узнала, что ноги высоко поднимать необязательно, это тоже хорошее знание. Можно легко трусить. Да, снег ты все равно рассекаешь перед собой, но это не так много тратит твоей энергии, как высокое поднимание бедра и прыжки. Экономия — прежде всего. Плюс стабильность больше, лучше баланс, нет боли в мышцах, не забиваются они, не умирают от избытка лактата, успевают все выводить, пульс тоже нормальный. Конечно, если бежишь на результат, приходится выбирать, но если нужно просто финишировать, можно минимизировать потери. Когда ты совершаешь большие широкие прыгающие шаги, напрягаешь излишнее количество мышц, стопа и пальцы тоже устают, что слишком энергозатратно. Когда я перешла на новый семенящий стиль бега, мне стало легче бежать, дышать, и не особо хотелось есть. Наверное, потому я и съела так мало в итоге, потому что не так много затратила. В конце-концов, во мне достаточно жира!

Бежать быстрее я бы могла, не бежала даже не из-за боли, а из-за нежелания усугублять. Потому что я понимаю, чем сильнее боль, тем больше нагрузка, тем больше шанс доломать. А если без резкой боли — то можно. Самое неприятное, если спотыкаешься и нога уходит влево или вправо. Боковые колебания — это ужасно, их я старалась максимально избегать, расслабиться.

Хотя в целом весь этот напряжный бег по колее — неприятен. Бежишь постоянно буквой «зю», как сутулая псина. Ноги все время согнуты, спина тоже, ты чуть наклонен вперед, чтобы удерживать равновесие, руки где-то летают по сторонам, голова вытянута вперед в неестественном положении, чтобы пытаться разглядеть, что там под ногами. И ни вздохнуть по человечески, ни по сторонам посмотреть не можешь. А сзади еще фонариком светят. Плюс большая нагрузка на стабилизаторы, на мелкие мышцы, которые почти не задействованы в обычной жизни. И стремно так бегать. В какой-то момент ты понимаешь, что болит спина, шея, орет задница, - короче болит все, а ты гребешь в какой-то странном неприятном положении. Каша, что под ногами, ты пытаешься на ней удержаться, меняя положение корпуса, ноги полностью не разгибаются, и ты словно застыл. Я старалась отклоняться назад, расправлять и расслабить плечи, полностью разгибать ногу, ставить на внешнюю или внутреннюю сторону ступы, носок наружу, вовнутрь, - разнообразные движения делать, пробовать разные способы, разгружая одни мышцы, нагружая другие. При этом работает мозг, потому что движения для тебя нестандартные, нужны новые связи, и есть дополнительный риск утомиться. Хотя процесс точно полезный, нужный на ультрах. Когда тебе кажется, что отваливаются квадры — попробовать работать ягодичными, когда устали стопы — переходишь на бег на носки или пятки, меняешь поворот стопы, устали руки — опускаешь их вниз и расслабляешь, делаешь встряхивающие движения руками и ногами, опускаешь плечи или, наоборот, на короткое время поднимаешь руки вверх, небольшие вращательные движения в пояснице или тазу, да хоть переходи на СБУ, делай подъем бедра или захлест голени, невысокие подскоки. Все это может позволить переключиться, забыть на время про основную боль. Любые нестандартные движения, как минимум, отвлекают

Вот так я развлекалась, было весело.

Потом был длинный затяжной участок мрачного леса с болотами. Там меня обошел парень, а потому вернулся мне навстречу, я удивилась, спросила, что случилось, а он потерял перчатку. И я, кажется, даже вспомнила потом, что видела в снегу какой-то отблеск, но подумала, что это разметка упала. Он нашел перчатку и снова меня догнал, какое-то время двигались вместе. Я шла впереди, побуждая его пройти вперед. Многие люди на забегах любят догнать и идти следом. В отличие от лисы 19 года, когда было мало снега, и свет сзади слепил и подбешивал, здесь фонари меня не так раздражали, но все же. Ты своей тенью, созданной чужим фонарем, загораживаешь себе путь, и не видишь тропу. Это напрягает глаза, нервы, мышцы и выводит из себя. Я много раз тормозила, поворачивалась и просила пройти вперед, объясняя, что из-за больной ноги я особо бежать не могу, больше идти. Но люди отмахивались и шли за мной просто потому, что так можно переключиться, отдохнуть, не думаешь о тропе, о разметке,о кочках и препятствиях, о том, с каким темпом, каденсом и пульсом бежать, просто встал в хвост и поплыл по течению. Всегда особенно бесит, когда ты девушка, а на хвосте у тебя сидит смелый сильный мужчина.

Забавный случай вспомнился на дороге после заброски.
Я смотрю: впереди фонарь далеко, сзади тоже далеко, мы бежим по асфальту, никаких кустов, так что пописать я решила прям на обочине, выключив свой фонарь. Лезть через сугробы, чтоб спрятаться - нафиг. В общем, выключаю фонарик, отхожу к обочине, снимаю штаны, и через несколько секунд вижу, что за мной справа бежал мужик без света. Он пробежал просто мимо, конечно, ничего не сказал, помощь не предложил))) Да и что он скажет. Опыт Спартатлона меня научил тому, что стеснение тебе в гонке не поможет. Больше времени и сил потеряешь, пытаясь спрятаться и вернуться на трассу, а на ультре все эти лишние движения, даже лишние шаги, отнимают энергию, необходимую для удачного финиша. Так что не паримся) Те же мужики, судя по желтым рисункам на снегу, писали прямо на бегу. В одном месте на к40 мне даже показалось, что у них было соревнование “кто дольше”, потому что струйные рисунки были с обеих сторон бегового туннеля, долгие желтые змейки. Короче, это не самое страшное.

Бежали мы по этому страшному лесу и надеялись на скорую хорошую дорогу. Было удобно и сухо бежать, если ветви елей смыкались над головой. Там же, где деревья расступались, на тропе были тяжелые рыхлые сугробы, переходили на шаг. А еще бревна, ветки, лужи, за которыми нужно следить, вдруг нырнешь. И долгое время по этому сложному участку парень шагал за мной, а я, как следопыт, бегу и дорогу разведываю, значит. Я вспомнила сразу, как раньше на грут т100, за мной цеплялся целый хвост. Ты бежишь впереди, следишь за разметкой, ищешь дорогу, обходные пути, кричишь об опасностях: ветка, яма, куст, влево, вправо и тд. И человек сзади видит, оценивает и понимает трассу: если я споткнулась - надо быть осторожным, если метнулась влево, значит, справа препятствие. Это здорово облегчает путь. Тут так же. Бежим по грязям и болотам, если я провалилась по щиколотку или по колено, значит, надо выбрать другой путь. И это периодически раздражает. Потому что, блин, ты ж мужик, беги впереди, беги сам. Почему все время за мной пристраиваются именно мужики? Раньше еще и приговаривали: если за Масанову зацепишься, то точно финишируешь. Теперь хоть у меня есть ДНФ и я честно говорю, что уже не точно) Получается, что я делаю работу за других, думаю за других. Я несколько раз предлагала ему пойти вперед, но согласился он только уже ближе к выходу из леса. И почти сразу после этого ускакал вперед.


У меня продолжались глюки) Часы пищат очередной километр, и я вижу 99. Считаю, что, значит, осталось до 111 - 12км да три лишних, значит 15км до заброски. Двигаемся по 10-11 минут на км по лужам и кустам. Снова пищат часы, и снова 99. В смысле? Было же уже 99? Ну ладно, наверное, меня приглючило. Бежим, бежим, идем, ползем дальше еще минут 11-12. Часы пиликают опять. И я смотрю на экран, а там снова 99. Да в смысле 99? Как так-то? Что за хрень. Наверное, думаю, не показывают они больше 100км, какой-нибудь глюк из-за навигации. В Гарминах, например, через какое-то время часы перестают пищать о поворотах, просто показывают трек, никаких уведомлений больше. Ну и забила. Задумалась, что нужно тогда включить трек на гарминах, может, хватит их, чтобы финишировать, все же по километрам ориентироваться проще, чем без них. И пока бежала, думала, пропиликали снова коросы, я автоматически посмотрела на них, а они показали 100км. И тут я поняла, что проблемы не с часами, а с головой. Я желаемое выдавала за действительное. Мне так хотелось побыстрее вылезти из этого леса, что мозг решил меня порадовать таким странным образом.

Внезапно осталось 10 или 11 км до ПП. И мой напарник говорит, что бежал в прошлом году, и что помнит, перед ПП будет несколько км отличной дороги. С этими словами мы выбегаем из леса в поле. Время около 6 утра. В рожу ветер, в рожу снег, колючий, как скотина. Вообще просто вдохнуть тяжело. И в поле… такое ощущение, что перед нами пробежали всего два человека. Тропа - это отсутствие тропы. Есть направление и всё. Наверное, это из-за ветра. Снег с поля и с неба быстро засыпал колею. Было сложно даже идти, бежать - невозможно, болела нога при каждом шаге. Плюс снег в лицо, и, как мне показалось, все время нужно было двигаться вверх. Делаешь шаг, нога не цепляется, одна сыпуха внизу, делаешь другой, опять никакой опоры. Ноги приходится задирать, потому что они проваливаются по колено в снег, такая серьезная физическая работа. И я думаю: “это что ли хорошая дорога???”
Я же смотрела накануне трек и анализировала, где что, сколько дорог, полей, или бездорожья, у меня было четкое понимание, что 70км - неплохие дороги. По факту оказалось, что часть из них проселочные, их никто не чистит, ими не пользуется. Даже где я бежала по дорогам в прошлом году на к40, в этом году дорог не было. И получается, километров 4-5 была просто жесть. Первый километр я шла и плевалась. Моя техника идти по тропе, наступая в предыдущий след, провалилась полностью. Атлет, что бежал до этого был не человек, а арабский скакун. И все, кто до него - тоже. Почему арабский? Не знаю, показалось, что расстояние между копыт примерно, как у коня в галопе. И состояние тропы такое же вспаханное. У меня не хватало длины ноги, чтобы от одного следа достать до другого. Чувствуешь себя, как штангенциркуль, чтобы попасть след в след. А если не в след, то проваливаешься совсем глубоко. Это ужасное ощущение. Видно где-то вдалеке фонарики, они явно выше, ты светишь и понимаешь - подъем. И по снежному бездорожью подниматься вверх - это кошмар! Живо представляешь себе штурм горы, спасибо хоть без огромного рюкзака. Я накушалась за эти километры до бешенства! Надо же, а в лесу-то было хорошо!

Я шла по 12-13мин/км, нога все время проскальзывает, слежу за стопой и коленом, стараюсь идти аккуратно. И думаю: ЕПРСТ, как долго, как бесит! И после этого я вдруг начинаю ржать.
Бесит? Ты ж не думала, что будет бесить, да, правда?
Ну что? бесит? Бесит! Это хорошо! Это ты, значит, что-то чувствуешь. Бесит - это правильно. Хорошее, правильное чувство злости и раздражения. Я знаю, что я физически сильная, я с этим справлюсь. Не сказать, что это приносит огромную усталость. Тебе сложно, у тебя постоянные препятствия, кажется, что тебе без этого препятствия, конечно же, было бы легче жить. Но ты все равно через него лезешь, ты становишься сильнее. И то, что ты злишься и что-то чувствуешь в тот момент - прекрасно. И вот я ползу, пою, лезу через сугробы. И ощущения одновременной злости и веселья - это забавно. Я иду и ною, как я страдаю, с другой стороны, я этого хотела, вот и получила. Это было ожидаемо. Это приносит удовлетворение. Я накануне писала, что мне нужно физически устать, потому что только такая глубокая физическая усталость без ожиданий побед, вот только она сможет перезагрузить мой мозг. Уйти от негативных мыслей, прийти к чему-то более позитивному, более классному, более развивающему. И в тот момент, когда мне было так тяжело колупать по полю, я думала, что настал тот самый момент, который меня перезагружает, процесс перерождения. Кусок трассы казался невыносимо длинным и невероятно медленным. Это был маленький шаг для преодоления Валгаллы, но большой для перезагрузки себя. И в следующие разы, когда меня что-то выбешивало, я вспоминала, как это классно, что “любое чувство лучше бездушного отупления” Эта злость не разрушаюшая. На Спартатлоне я была зла на всё, меня все там раздражали, меня все бесило, не нравилось. Это было плохо, это было саморазрушение, что и явилось одной из причин схода. То эмоциональное состояние меня ломало. А здесь я злилась по доброму, со смехом. А потом мы вылезли из этого ужаса на дорогу. Она оказалась тоже под выпавшим снегом. Поскольку перед нами пробежало некоторое количество людей, то бежать было непонятно как: по следам проскальзывали ноги, уж лучше по целине. Бежали с парнем из Питера по обочине. Он бежал впервые Вальгаллу, рассказывал мне про бегуна, что с коляской пробежал полмира. Здорово, что встречаются интересные люди, от которых узнаешь что-то полезное, мотивируешься. Да и просто делишься впечатлениями и эмоциями. Это своеобразный дух ультрамарафона. Догнали еще и третьего участника, забрали с собой. Мне казалось, что бежим невероятно быстро, и я не могу, не успеваю, нет сил, но почему-то все равно бежала и болтала, отпустила ребят только на подъеме перед считывающим ковриком.
Да, не было в этот раз такого, как в прошлом году, где я почти всю дорогу провела одна, кроме последнего куска. Зато было всякого в меру. Лес перед дорогой казался затянутым участком, поле тоже было бесконечным, потому что шла я медленно, и ожидание, когда уже пиликнет километр, а не сломались ли часы, - оно довольно напряженное. Но километр все-таки пищит. И ты радуешься, что ты еще на шаг ближе к цели. И благодарен себе, своим ногам, каким-то богам, я не знаю, Одину или просто лесу.


ЗАБРОСКА 111

Я так рассчитала, что примерно в 8 буду на 111км, так и вышло. Зашла я, как оказалось, не с той стороны, потому что не поняла, с какой правильно) ПП снова был возле церкви, и стало уже заметно светлее. Надо мной поржали, дали мешок. А чего ржать, надпись “вход” на палатке не было, и вообще чего вы хотите от человека, что пробежал 114км за 16 часов зимней ночи по лесам?
Мне предложили заварить БП, но я отказалась.
В заброске ничего не могла найти. Было такое ощущение, что там ничего нет. Ни редбула, ни полярной мази, хотя эту заброску я собирала так, чтобы все было правильно. У меня здесь были кроссовки. Но пока я бежала, решила, что переобуваться не буду.
Я достаю два геля.Оба с кофеином. Сисы я не беру, отвратные они сегодня.
Пытаюсь что-то полезное найти в заброске. Съедаю агушу и барни, делаю пару глотков киселя, но он из черной смородины, и не нравится мне. Съедаю горсть кальмаров, закрываю кисель и заброску, вытряхиваю снег из бафа на шее.
Пока все это делаю, понимаю, что зрение снова вышло из строя. Перед глазами круги света. Что ж, дальше будет весело. Чем дольше я здесь сижу, тем больше начинают вползать под одежду за шиворот дрожащие пальцы холода, значит, придется бежать и отогреваться. Потому я, кажется, даже не стала пить чай.
Из людей снова видела Сашу и Таню, все выглядят растерянными и уставшими. Еще раз окинула взором палатку и ушла на трассу.
Хотела по пути съесть вторую мармеладку, но не нашла, решила, что потеряла.

***
Перед первой заброской еще, почти перед выходом на дорогу я думала, что вроде все нормально, не нужно переодеваться, тратить время. После коллектора уже все хорошо, довольно тепло и сухо. И тут начинаются сороковые километры, где болотная жижа, лужи, ямы, деревья, надо постоянно петлять. И точно в тот момент, как я решила: нет, не буду менять носки, - я ныряю левой ногой в жижу и хорошенько черпаю, тут же передумываю)

Здесь же на подходе к заброске оценила, что ногам комфортно, смысла менять что-то нет, носки не сильно мокнут, критичного ничего не чувствую, все будет хорошо, ничего не натерло.

В поле перед дорогой, пока я шла по сугробам и каше, у меня было болезненное ощущение, что подушечки пальцев стерты в мясо, и кожа с них слезет чулком. Просто от того, что все время пальцами пытаешься зацепиться, а носки влажные, и пальцы внутри проскальзывают. Были еще и мозоли. Вот эта яркая боль, когда мозоль начинает наливаться, ей не хватает места в кроссовке, особенно, если это палец, давление нарастает.. Мысль: ой, блин, я мозоль натер, ах ты ж… А потом она лопается, внутрь падает вода, и от этого дерет и захватывает дух. Ай-ай-ай, неприятненько. А после приходит привыкание, и ты перестаешь ее замечать. Ну мозоль и мозоль.
Здесь было так же. Сначала пальцы горели огнем, шаг - боль, а тебе еще нужно дальше идти, добавлять боли, нажимаешь всем телом на эти пальцы, что горят в аду и ааа!!! Бедные мои! Но через какое-то время вспоминаешь, что вроде они болели, а теперь нет. То ли мозг отключает этот сигнал, потому что ты на него все равно не реагируешь, то ли есть какой-то секрет, которого я не знаю. От долгого бега выделяются эндорфины и блокируют боль, что-то в этом есть наркоманское, но полезное.

***
Дорога, снова асфальт. Думаешь, что сейчас будет день, светло и хорошо. На дороге немного чачи, бежать можно по краю по следам машин.
Пока бежала, был тоже интересный, но сбивающий с толку эффект. На дороге, на поворотах ( а мне теперь нравится мурманское “отворотка”) столбики со светоотражающими элементами, и они бьют по глазам, так что ты начинаешь сомневаться, а не разметка ли это, и не нужно ли тебе бежать туда. Уставший мозг уже не сразу соображает и тупит. Тем более, на самой дороге разметки было мало. Потому я бежала и нервничала, что пробегу мимо поворота, благо тут нормально показывали часы.
Я настроила, наконец, часы, потом выключила фонарик. И когда стало совсем светло, и мы сошли на тропу, я вдруг поняла, что вижу я совсем уж не хорошо. Я вспомнила, как в позапрошлом году, после пары часов в помещении после финиша, зрение полностью восстановилось, глаза отошли. Кто-то еще тогда жаловался. То ли это перегрузка от фонарика, то ли сочетание со снегом. Я воспринимаю это как снежную слепоту. То ли мозг перестает фокусироваться, то ли устает от фонаря + белая пелена. Но летом такого не было. И у меня еще появился дополнительный спецэффект в этот раз - я видела многое в синих оттенках. Я посмотрела на руки, и они показались мне синими. Я сначала подумала, что они покрасились от черных влажных перчаток. Потом я поняла, что перчатки тоже синеватые на краях. Я решила, что за пару часов снова пройдет. Через пару часов ничего не изменилось, и еще через пару часов тоже, только тогда до меня дошло, что для восстановления нужно теплое помещение, ведь по свету же я в прошлый раз тоже бежала, а зрение не восстановилось. Но в тот раз было гораздо легче течение этого ощущения.
Так что дальше день был очень веселый. Болит нога, бежать тяжело, чтоб ее не добивать - много иду пешком. И я не вижу, где сугроб, а где тропа, мое зрение этого не различает. Бегу просто примерно на внутренних ощущениях. Это не смертельно, максимум - можешь брякнуться в сугроб, направление примерное понятно. Но самое ужасное было в том, что я практически не видела разметку. Если ночью ты всегда высвечиваешь ее блеск издалека фонарем, то днем будто совсем никакой разметки нет, ориентироваться можно только на движение ленточек.

***
Воспоминание о разметке.

Момент схода с дороги ночью на тропу в лес. Ты бежишь по асфальту, и вдруг видишь, что слева тебе кто-то машет фонариками. И ты знаешь, что тебе туда. Радуешься, что люди ночью зимой думают о нас, бегунах, приехали специально А когда добегаешь, понимаешь, что это просто обман зрения! Ребята клеили отражайки на ленты разметки, ветер играл с лентами, те вращались и создавали иллюзию того, что кто-то машет рукой! Как будто кто-то тебя ждет, волонтер стоит в сугробе, чтоб ты не заблудился, не пропустил поворот. Эгей, привет, давай сюда!
***


И вот вроде день, должно быть легче, но оказывается, что все плохо. Дополнительно мельтешит перед глазами снег, отчего вспыхивают желто-синие мушки. И разметку не видно, и дорогу не видно, и на часы смотреть бесполезно: то они показывают, то нет. Даже, когда настроил и приблизил, ощущение невозможности фокусировки не дает уверенности в правильности своих действий. Потому просто бежишь и думаешь: ну ладно. Разметку не видно, одна белая пелена. И, главное, никому не расскажешь. Потому что скажут, что надо сходить. Так что я понимала, что зрение восстановится потом, но сейчас надо как-то медленно, делая остановки в поисках разметки, ориентироваться на часы, они зажужжат, если собьешься. Но надо дойти.
Это сложно. Страшно. Когда ты большую часть информации получаешь из зрения, а тут на тебя накладывают фильтр, и ты внезапно, из хорошо видящего человека, становишься человеком, забывшим надеть очки или линзы. Все размытое, странное, не похожее на привычный мир. Вот с этим комплексом веселых ощущений я бежала и думала: скорее бы стемнело, чтоб ориентироваться по отражайкам снова. В некоторых местах, где потемнее, например, в лесу, было попроще. На открытом пространстве типа поля - не видно почти ничего.


Следующий ПП после 111 будет на 125(128)км
У меня была опять какая-то путаница в голове, я была уверена на 100%, что мост через реку в деревне Купанское на 123км, я очень не хотела искупаться в Купанском, боялась этого места и их реки. Оказалось, зря. Бояться надо было куска перед мостом. Причем, мне Женя Любимов присылал уже именно этот участок трассы, сказав, что в прошлом году ему он крайне не понравился. Не знаю, почему. Мне-то казалось, это насыпь от бывшей узкоколейки, там все должно быть тип-топ. Уж во всяком случае, сухо))

Сначала, когда мы туда выбежали, я обрадовалась, как красиво: елки, тяжелые лапы, покрытые снегом, опущенные вниз. И ты бежишь между этих веток, и такое все потрясающее, такое классное! Снежочек, веточки, и даже бревнышки, через которые нужно перелезать - все смотрелось очень органично, и мне нравилось, радовало мой затуманенный взгляд. Но буквально через некоторое время у меня начались конкретные глюки, я стала видеть то, чего нет. Мы бежим по тропе. И я вижу какие-то синие плоские куски пластика. Это похоже примерно на кусок подошвы или кусок лыжи или что-то подобное. Я помню, что в начале дистанции видела чувака на снегоступах, я подумала, может быть, они у него разваливаются, хотя те вроде были не синие, но я точно не помню. А эти точно были синие. Синие куски пластика, как остается от следа - треугольнички такие. Да ладно, сколько их тут может быть, что-то слишком много! Потом меня стало глючить, что на этой дороге какие-то горы мусора. Мы бежали как будто по противопожарной колее, но мне казалось, что вместо земли склоны состоят из какого-то старого ржавого металлолома, просто он присыпан снегом. Я уверена, что вижу какие-то ржавые штуковины, и мы бежим по ржавому туннелю со снегом. Когда эти фигулины пробежали, началась синяя сетка рабица рулонами. Я все бежала, шла и думала, зачем здесь столько мусора, что огораживать? Может, это частная территория, а сетку не успели установить? Может, сюда свозят мусор, чтобы засыпать болота? Надо спросить у разметчиков, что здесь было в прошлом году, когда снега было мало. Да и вообще как-то неприятно по всему этому мусору идти и бежать. Неужели нельзя было обойти этот кошмарный участок. Проволока лезла под ноги, синий пластик резал глаза. Я старалась не смотреть под ноги, любоваться елками.
В одном месте, где нужно было спуститься с насыпи в колею по склону, снега осталось немного, под ним проклюнулась земля, песок… И, кажется, стало доходить, понемногу становилось понятно мне, мозгу, что эти горы металлолома, синего пластика и синих рулонов рабицы - это земля. За счет пелены, мозг додумывал себе, из известных мне предметов и вещей пытался объяснить, что я вижу. И меня штырило не по-детски, учитывая, сколько я видела того, Чего нет.

Я видела зайца, он шевелил ушами. Заяц- беляк, большой такой. Сидел на дороге. шевелил длинными ушами, смотрел на меня, менял положение, но не убегал, ждал как будто меня. Никакого зайца не было. Были кусты и травинки, которые немного шевелил ветер, но мой мозг дорисовал зайца, а почему бы не встретить его в лесу, да?

Периодически он дорисовывал людей. Бежишь по лесу, бежишь, бежишь, ни конца ему,ни края, а там вдруг раз - и человек стоит. В валенках и шапке-ушанке. Добегаешь до него, а никого нет, сугроб только и дерево. Сугробы вообще часто походили на людей, на детей. На этом куске до 125 км было много именно зрительных галлюцинаций. Я почти не слышала голосов, что до этого меня смущали, зато видела много лишнего. Это тоже интересно, ощущение довольно забавное, через какое-то время ты уже начинаешь сомневаться во всем. Видишь что-то и не знаешь, реально оно или нет. То есть ты должен включать мозг и соображать: это точно? А почему оно здесь? Может ли это быть тут?
Так я несколько раз была уверена, что в 200 метрах впереди деревня. Мост, дым, домики, шум машин. Но там не только не было деревни, но и просветов никаких даже.
Или, например, я увидела голову лося, который выглянул из леса, но тут же нырнул обратно, испугавшись меня. При этом никаких лосиных следов не нашла, хотя раньше они и правда были. В общем, разное, всё уже и не вспомнить. Смысл в том, что нужно быть готовому к галлюцинациям, и это одно из прекрасных ощущений на ультрах. Но, конечно, когда ты не видишь разметку и тропу, немного начинаешь паниковать в неуверенности, туда ли бежишь.
А потом этот лес, его колеи, елки, бесконечная насыпь бывшей железной дороги меня начали бесить. Потому что мы бежим, бежим, бежим, идем, идем, идем, лезем, лезем, лезем, а оно всё не кончается. Дорога эта неровная, под ней бревна, кусты, что-то еще. Кто-то из ребят меня обогнал и сказал, что, кажется, в прошлом году здесь тоже не могли бежать из-за веток, палок, бревен, между которых надо было протискиваться, пролезать и перелезать куда-то. Сейчас хотя бы ветки прибиты ниже к земле. Я шла по 13 минут на км, сильно уставала, мне было тяжело. А главное, я шла какое-то бесконечное количество времени, при этом ничего не меняется абсолютно, как будто я иду на одном месте. Я сказала, что, кажется, попала во временную петлю. Я ковыляю между елок, перелезаю под палками, перешагнула, протиснулась… И вот эти низкие ветки постоянно цеплялись мне за волосы и выдирали, казалось, целые клоки. Ладно, что фигачили по лицу, я его даже не пыталась защищать особо, ничего же страшного в царапинах, а глаза не выбьет. Но цеплялась все время! Елки же имеют неровные веточки с зазубринами, и вот эти зазубринки, блин!!! Цепляешься, и все, дальше не пройдешь, пока не отковыряешь ветку от головы. И через какое-то время я начала ругаться.

Ты, дурацкий лес! Что ты делаешь? Почему не хочешь нас выпустить? Ты что ли думаешь, что, если будешь нас хватать, выдирать нам волосы и всячески нас мучать, то мы здесь останемся что ли на подольше? Тебе скучно, да? Ты тут такой одинокий, люди редко ходят, а если к ним цепляться, то, конечно, люди такие скажут: “ммм, побуду-ка я подольше в этом лесу!” Да ни хрена никто не захочет тут дольше находиться! Не надо так делать, зачем ты выдираешь волосы, у меня и так их мало! Да, понимаю, может, тебе нужно синичке на гнездо, но сколько тебе надо-то, ты ж у меня вырвал половину косы! Я же дойду до дома лысая!

Вот так иду и ругаюсь, после этого обязательно втыкаюсь в палку, спотыкаюсь, типа лес мне так отвечает, подзатыльниками. Нормальный способ общаться - драться! А если я тебя ударю? Хрясь - кулаком по ветке. А веточки прикольные, они кроме того, что на них снег, они обледенели корочкой, потому что сначала, когда мы выбежали, был какой-то снегодождь, у меня даже номер покрылся ледяной глазурью, лямки на рюкзаке, волосы, фонарик тоже. Я по этой елке ударила, а она жесткая, неприятная такая! И ворчу дальше: Я вообще-то тоже умею драться, не надо со мной по грубому, я тоже умею грубить, сейчас буду ветки ломать вообще!
Вот иду и ругаюсь) Это забавно. Я говорю: я вообще-то пришла в лес, чтобы наслаждаться, потому что мне нравится лес, красивый ты, шикарный и прекрасный, замечательные елочки, все такое чудесное, радует, зелено-заснеженное, мне такое нравится. Птичка пролетела - я ей привет говорю. Так шла последние пару километров. То дралась, то ругалась, то пела. Если ты так будешь себя вести, к тебе больше никто из нас не вернется! Вот я, например, не вернусь, плохо себя ведешь со мной! Что это за токсичные отношения, ведешь себя, как абьюзер!
Злюсь, потому что уже накопилась усталость, а лес этот какой-то бесконечный, все не кончается. Я-то думала, что уже конец, а нифига. Вижу просвет, думаю, что вот он выход. Но мы перебегаем дорогу, снова спускаемся в колею, и там так неудобно пропускать догоняющих, потому что надо вжиматься в снег. И меня пропустить сложно, то есть и так обстановка напряженная,а еще эти елки, которые сначала казались таким красивым тунельчиком, теперь уже слишком сближаются и давят, давят на тебя. Состояние еще, что ты все время сгорбленный, куда-то лезешь, будто поклоняешься этому лесу, а шея уже болит, немеет и вообще никакая, усталость навалилась, спина тоже никакая. И в целом уже задолбался, идти сложно, бежать невозможно. И я поняла, что снова злюсь, но снова это правильно. И то, что могу определить, какую эмоцию я чувствую, вслух ее назвать, от этого становится легче.
С одной стороны мне сложно физически, с другой, я чувствую психологическую разгрузку. Такая вот история. И мы идем, идем, идем, жду мост на 123км, к нему, как я помню, подводит дорога в виде пунктирной линии. Значит, перейти дорогу, перейти мост, немного пробежать по деревне и будет ПП. Почему-то отложилось так.

Сначала я всё ждала, когда же мы выбежим на дорогу, пусть даже она проселочная будет, но вместо нее снова выползли на узкоколейку, да еще этот синий глючный пластик кругом, может, там вообще трупы завернутые в мусорные пакеты, немецкое кладбище, токсичные атомные отходы. Всё давит и угнетает! На часах уже 123, а просвета всё нет. 124 - ничего не видно. 125, я все еще в лесу! И только ближе к 126(129) вдруг открывается выход. Я вижу, как на той стороне реки парни спускаются вниз, а я двигаюсь к бывшему ЖД мостику, и смотрю на него, хлопаю глазами, понимая, что даже в здоровом положении без больной ноги я бы не пошла по мосту, если бы пошла, это было бы долго - бочком- бочком. От него и осталось-то всего две балки, на них виднелись следы. Но упасть в реку было страшнее, чем просто провалиться под лед, так что я выбираю идти по воде. Из-за того, что все время идет снег, мне не ясно, как переходить, где перешли остальные, я вижу только две мокрые цепочки следов, больше ничего. Наверное, люди переходили след в след. Я сначала думала, что только два человека перешли по реке, по снегу с водой. Тут было очень страшно. Я делала шаг и уговаривала себя вслух: все нормально, лед встал, лед крепкий, лед выдержит, я легкая, лед крепкий, я смогу, все нормально, лед встал… И так же ставила ногу в след предыдущего бегуна. История непонятная, и оказаться в ней в одиночестве нежелательно, конечно.
Все правда оказалось хорошо, я даже не особо расстроилась, что ноги снова сырые. Выбралась на дорогу, но тут развилка, и разметки никакой нет, пп тоже нет, куда бежать - непонятно, ребят, что шли впереди не видно, и дурацкий снег продолжает идти! Я иду и пытаюсь увидеть хоть что-нибудь. Ветер, что шелестел лентами всю ночь, стих, ничего не колышется, не шевелится, не вижу! И мне не по себе.